Название: Симуляция боли
Автор: ✪ team steve
Бета: ✪ team steve
Пейринг/Персонажи: Стив/Баки
Размер: 2106 слов
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Тема: 1. Countdown
Краткое содержание: Оба прекрасно понимали, что Баки нестабилен, он как бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже запущен — неизвестным оставалось только количество отведенного им на счастье времени.
5
Страницы и фотографии из личного дела, обрывки исследовательских дневников, найденные на зачищенных базах Гидры, старый армейский жетон, чертежи бионической руки, — Стив собрал у себя все, что имело хоть какое-то отношение к Баки; ему нужны были зацепки и ответы, в его жизни после пробуждения, наконец, появился смысл. Он несколько месяцев колесил по Америке, хватаясь за самые невозможные варианты — только бы не сидеть на месте; Стив дал себе обещание отыскать Барнса, чего бы это ни стоило, и он был из тех людей, что держат слово. В этом мире полутонов и двойных стандартов, где все казалось чужим, сколько ни привыкай, наконец, появилось что-то знакомое и важное. Нужное.
Осенью в его жизнь вернулся Щ.И.Т., организация стала еще секретней, чем прежде, сменилось руководство, был вычищен состав, в общем, жизнь текла своим чередом. Тогда же пришла первая открытка, то ли зов, то ли насмешка: пустая, без текста и обратного адреса, с видами Эльзаса и почтовыми штампами. Стив, не раздумывая, рванул во Францию, игра в догонялки вышла на новый уровень, Баки теперь давал о себе знать, но не позволял найти. Роджерсу хотелось верить, что это просьба о помощи, а не издевка. Во втором и последующих посланиях Барнс стал писать, немного, всего по предложению, мысли и обрывки воспоминаний, зыбкие и нечеткие, но это отчего-то грело и давало Стиву глупую надежду.
Близилось Рождество, сырой и хмурый Нью-Йорк превратился в сказочный, сверкающий город, окутанный паутиной гирлянд, детским смехом и предвкушением праздника. Люди спешили выбрать подарки, заворачивали их в цветные шуршащие упаковки, обсуждали планы и поездки, трещали, шумели, гудели подобно пчелиному улью. Стив возвращался с миссии, пробираясь сквозь парализованный, больной, колючий город, и ждал своего чуда. «Санта, я был хорошим мальчиком в этом году, пусть Баки вернется ко мне, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста». И это вовсе не казалось смешным, ожидание и отчаяние — вот во что превратилась жизнь Роджерса, тягучее смоляное ожидание и липкое холодное отчаяние.
В почтовом ящике обнаружилась очередная открытка из небольшого шведского городка. Знакомым с детства почерком было выведено послание, и в тот же вечер Стив покинул страну, оставив Коулсону сообщение о своем отъезде. Щ.И.Т. справлялся без него семьдесят лет, как-нибудь обойдутся и пару дней. Голова была забита другим, как на заедающей пластинке в ней прокручивалось одно и то же.
«Стив, я так устал убегать».
4
Город встретил его снегопадом, колючие и ледяные снежинки жалили кожу и застилали обзор. «Зимний солдат в естественной среде обитания», — абсурдная и глупая мысль покинула Стива так же быстро, как и появилась. Откуда в его голове вообще взялась подобная чушь? Шуточка, достойная Тони Старка, не иначе. Он не знал, с чего начать поиски, то есть, конечно, у него была привычная схема, по которой он работал каждый раз, но почему-то казалось, что здесь так не получилось бы. У Роджерса было ощущение, что к этому городу нужен особый подход, а своим чувствам Стив доверял, они никогда его не обманывали.
«Подумай, куда бы пошел Баки?»
Когда люди не хотели быть найденными, они тщательно заметали следы, затаивались, не давали о себе знать в дурацких почтовых открытках. Зимний солдат не хотел, чтобы его нашли, он не оставлял следов, выжигал подтверждения своего существования с чужих радаров.
«Забудь. Забудь о том, что он Зимний солдат. Это Баки, ему снова двенадцать, и море по колено. Куда бы он пошел?»
Барнс отчаянно желал быть пойманным, обнаруженным. Он не поставил указателей, не нарисовал карты, но дорога из хлебных крошек была у Стива прямо в голове, где ее не могли растащить птицы.
«Он забрался бы на самое высокое дерево», — улыбнулся Роджерс сам себе. Высшей точкой в городе была старая закрытая на реконструкцию колокольня — недоступное из-за этого для туристов, а значит, хорошо скрытое от любопытных глаз место. Идеально.
Забраться наверх не составило труда, Стив умел незаметно проходить мимо охраны, особенно если она не видит дальше своего носа. Вид с колокольни открывался прекрасный: заснеженный город, огни фонарей и окон, подсвеченные площади и мосты. Только Баки здесь не было.
— Долго же ты думал, Стиви, — или был. Роджерс обернулся на голос, разглядывая с любопытством и неверием своего друга. Баки был непривычным: новым и опасным, старым и родным, в нем все удивительно перемешалось, как карты в колоде при перетасовке. В глазах плясали смешинки Барнса, за ними таилась собранность Зимнего солдата, но, на первый взгляд, это не было похоже на расколотую личность, скорее на цельную и многогранную. Ошибочное впечатление.
— Ты забрался далеко от дома, Бак, — ответил Стив, улыбаясь. Он догнал его, чудо произошло.
— Хотел посмотреть на мир, — выдохнул Барнс, подходя ближе и наполовину перевешиваясь через широкие каменные перила, — не в военное время, понимаешь?
— Понимаю, — после нападения читаури Роджерсу захотелось того же. Он не покидал пределов страны, но объездил треть Штатов, чтобы окончательно убедиться — с человечеством все в порядке, его война закончилась. На тот момент казалось, что это действительно так. Еще одна иллюзия.
— Знаешь, я вспомнил многие вещи, не все, конечно, — Баки вздохнул глубоко, тяжело, помолчал немного, как будто слова давались ему с трудом, — конечно, не все, но я знаю, кто ты такой. И кто я такой.
— Этого достаточно, — Стив снова улыбнулся. На самом деле, этого было более чем достаточно, он готов был принять Баки любым, без воспоминаний вовсе, это ведь такая ерунда, их можно было вернуть и восстановить, заменить новыми, свежими и приятными. Неважно. Только бы рядом. Всегда.
— Иногда меня переклинивает, — Барнс смотрел на него задумчиво, внимательно, как будто ждал какой-то особой реакции на свои слова, — мне кажется, что я пуст внутри, — нервно облизал губы, — и тот, второй, который убийца, берет все в свои руки.
— Мы справимся, — Стив осторожно обхватил ладонями лицо Баки, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Ты справишься. И я справлюсь. Только вместе. Давай вернемся домой.
— Да.
«Дом. Где это, Стив?»
3
Стив наблюдал за каждым движением, каждым жестом Баки, искал червоточины и болевые точки, чтобы ненароком не задеть за живое, не сказать что-то лишнее и неосторожное. Барнс все замечал, но не заговаривал на эту тему, только улыбался хитро и блаженно. Оба прекрасно понимали, что Баки нестабилен, он как бомба с часовым механизмом и обратный отсчет уже запущен — неизвестным оставалось только количество отведенного им на счастье времени.
— Стив, помнишь, какой потрясающий пудинг делала твоя мама каждое Рождество? — Баки заглянул в кухню, потягиваясь и поправляя задравшийся свитер. Он любил тепло и, казалось, пытался впитать в себя как можно больше, компенсируя годы в криокамере. Никак не мог согреться, спал под двумя одеялами, прятал пальцы живой ладони в карман брюк.
— Если хочешь, я могу приготовить мамин пудинг, у нас, кажется, есть все ингредиенты, — Роджерс фаршировал индейку. Сперва он хотел заказать доставку, но Баки настоял на домашней еде. — Ты уже закончил с елкой?
— Почти. Поверить не могу, что ты ее притащил, — Барнс достал из холодильника молоко и сделал несколько мелких глотков. Обгрызенные коробки молока и сока раздражали Стива, а раздраженный Стив был чертовски милым, независимо от того, какой сейчас шел год.
— Что за Рождество без елки? — в войну было не до праздников, хотя старались следовать традициям, конечно. Как могли.
— И почему бы не засыпать весь пол опадающими хвоинками! — Баки засмеялся, громко и заливисто. — Потом еще с полгода будешь выметать их изо всех углов.
— Если хочешь пудинг, оставь для него молока, — Роджерс вытер руки кухонным полотенцем и открыл духовку, чтобы поставить туда начиненную индейку.
— Там есть еще.
— И возьми себе стакан, в конце концов.
— Да, конечно, — усмехнулся Барнс и нарочито медленно отхлебнул из коробки.
— И достань из холодильника яйца, для пудинга нужны желтки.
— Что повесить на верхушку, ангела или звезду? — Баки отделил белки от желтков, разложив их по разных пиалам, и сложил рядом половинки яичных скорлупок. Лесенкой, по размеру.
— Ангела, — ответил Стив, вздыхая и убирая скорлупу в мусор. Делать Барнсу замечание не имело смысла, он разложил их специально, чтобы позлить. Симуляция семейных отношений, как в них без подколок и мелких ссор?
«Стив, ты же знаешь, что я повешу звезду?»
2
Ужин прошел более-менее спокойно, и они устроились на диване, планировали посмотреть какое-нибудь старое кино, у Стива ведь накопился целый список рекомендаций, на любой вкус.
— Давай выберем наугад? — Баки ковырял ложкой пудинг. — Закрой глаза и ткни пальцем в блокнот, только не подглядывай.
— Это глупо.
Барнс застыл и посмотрел на него, как на идиота, Стив закрыл глаза и долго водил пальцем по странице, пока Баки нетерпеливо сопел рядом. «В джазе только девушки», пятьдесят девятый год, комедия, «Роджерс, обязательно посмотри этот фильм», — совет Наташи. Что ж, пусть так. Они не стали смотреть в интернете, о чем кино, совершенно неинтересно знать наперед, теряется все удовольствие (или разочарование, кто знает) от просмотра.
— Видишь, это забавно, — сказал Баки, как только Роджерс нажал кнопку воспроизведения.
— Да, наверно.
Барнс улыбнулся и лег, вытянув ноги и положив голову на колени Стива.
— Возьми подушку, Бак.
— Они слишком мягкие, — просто ответил Баки, улыбаясь, и Роджерс согласно кивнул.
К концу просмотра он успел трижды поменять положение, вернувшись, в конце концов, в изначальное — голова на коленях, уютно и по-домашнему, что-то далекое из детства — и сбегать на кухню за новой порцией пудинга.
На эпизоде, где Джерри признавался Осгуду в том, что он мужчина, Барнс засмеялся, размахивая ложкой, и измазал щеку Стива.
— Извини, — Баки рукой стер пудинг и облизал свои пальцы. — Я не специально.
— Глаз был близко, — покачал головой Роджерс. — Вставай, щека все равно липкая.
— Подумаешь, глаз. Ты же быстро регенерируешь, — вставать ему не хотелось, Стив был потрясающе теплым, Баки приподнялся совсем немного и провел по щеке Роджерса языком. Широко и влажно. — Больше не липкая.
— Я думаю, теперь еще более липкая, чем была до этого, — Стив смотрел на Барнса с удивлением, как будто Баки прежде не вытворял ничего подобного. И молчал.
— Ты кошмарный чистюля, знаешь? — Баки моргнул и поцеловал Роджерса, осторожно, на пробу, легко прихватывая его губы своими. Стив вздрогнул и послушно приоткрыл рот, позволяя Барнсу углубить поцелуй, положил ладонь ему на затылок, придерживая.
— Мы не вешали дома омелы.
— Давай прогуляемся. Поиграем в снежки.
Они лежали в снегу, веселые и хохочущие, как дети, крепко держась за руки. Снег сыпал хлопьями и застилал все небо, Баки фыркал и смешно морщил нос, и все равно пытался разглядеть за белой пеленой звезды.
— Хочешь, я расскажу тебе страшный секрет? — спросил он, поворачивая голову к Роджерсу. Стив осторожно кивнул, согревая их переплетенные пальцы дыханием. — Я ужасно, кошмарно, просто катастрофически замерз.
— Тогда идем домой.
— Не хочу. Мне нравится так лежать с тобой, — прошептал Баки и потянулся за поцелуем. — Даже если мне придется замерзнуть до смерти.
— Не дури, — Стив поднялся, стряхнул с волос и одежды снег и потянул Барнса за руку. — Заболеешь еще.
— Не заболею, — Баки встал и прильнул к Роджерсу. — Суперсолдат, помнишь?
«Даже если мне придется замерзнуть до смерти, Стив».
1
Ему снилась ледяная пустыня, бесконечная, темная и голодная, она забирала заплутавших, заводила их в свою широко распахнутую снежную пасть и проглатывала целиком: мысли и чувства, невысказанные слова, скелеты и души. В самом центре этой пустыни клубилось что-то древнее и злое, мерзкое и имеющее над ним особую власть. Баки смотрел, как оно извивалось, раздваивалось, шипело и принимало физическую форму.
— Ты помнишь, кто ты? — спросило оно, принимая человеческий облик.
— Баки Барнс.
— Ты Зимний солдат. Ты мое оружие, — заговорило оно голосом Пирса, глядя на него глазами Пирса. — Ты выполняешь мои приказы.
— Нет, — Баки пытался убежать, но пространство свернулось в диковинный лабиринт, где все пути вели в центр.
— У тебя есть задание, — шептало оно, меняясь, превращаясь в Рамлоу.
— У меня есть задание, — голова раскалывалась от дикой, нестерпимой боли, опутывающей паутиной нервные окончания.
— Уничтожить…
— Нет! Я не хочу! — Баки схватил его за открытую хрупкую шею, сдавил обеими руками, до хруста ломающихся костей. — Я не хочу!
— Все… х.. хорошо.
Он проснулся, тяжело дыша, все еще сжимая бионическую ладонь на чужом горле, и закричал.
«Стив, я не хочу жить без тебя».
6
Ему нравилась зима: колючий мокрый снег; немного зловещий хруст под ногами; скользкие обледенелые ступени — спуск по ним был словно настоящее приключение, а какой мальчишка пройдет мимо приключения? На что-то более серьезное он не мог рассчитывать, когда Стив влипал в неприятности, мама сильно расстраивалась.
Он сидел на санках и смотрел, как другие мальчишки катались с высокой, очень крутой горки, это выглядело опасно и захватывающе, и Роджерсу ужасно хотелось присоединиться, но он оставался на месте, изредка ловил языком снежинки, представляя себя гигантским китом, заглатывающим косяки плывущих навстречу рыб.
— Почему ты не катаешься со всеми? — спросил мальчишка с виду немного младше Стива, смешливый и самый шумный из всех. Роджерс потупился и пожал плечами, но новый знакомый не отстал. — Как тебя зовут?
— Стив Роджерс.
— Джеймс Барнс, — представился мальчишка, — но друзья называют меня Баки. Ты будешь моим другом?
— Что?
— Моим. Другом. Будешь?
— Да.
— Тогда идем скорее кататься, это весело! — он улыбался так широко и искренне, что, казалось, среди хмурого зимнего дня на мгновение из-за облаков выглянуло солнце.
«У меня еще никогда не было друзей, Баки».
0
Баки сидел у больничной койки, не выпуская пальцев Стива из своих.
— Эй, успокойся, все в порядке, Бак, — Роджерс говорил очень тихо и хрипло, не до конца еще восстановился.
— Ничего не в порядке, Стив! — взорвался Барнс, подскакивая, меряя шагами палату. — Я чуть не убил тебя! Я чуть… не… понимаешь?
— Но ведь не убил, — Стив слабо улыбнулся и пожал плечами. — Значит, все хорошо.
«Я всегда буду с тобой. Пока смерть не разлучит нас».