Название: Своим чередом
Автор: ✪ team steve
Бета: ✪team steve
Пейринг/Персонажи: Стив/Баки, Сэм Уилсон
Размер: 2563 слова
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Тема: 3. An Unlikely Alliance
«…чего вы боитесь. Судя по всему, Зимний Солдат совсем не горит желанием встречаться с другом детства, и мы попросту теряем время, болтаясь по обеим Каролинам вот уже третью неделю подряд. Никаких происшествий, разрушений и жертв тоже не зафиксировано, по крайней мере, никаких необычных происшествий, разрушений и жертв.
Знаю я вашу точку зрения, и я с ней не согласен. Зимний Солдат – это не совсем солдат. Это, скорее, оружие. Пока у оружия нет хозяина, оно неопасно. Конечно, психика! Посттравматический синдром, все дела. Да, некоторые, вернувшись с мест ведения боевых действий, срываются, да, у Солдата, с его трудностями с памятью и самоидентификацией, могут возникнуть те же проблемы… Собственно, поэтому я и здесь, с кэпом. Опытный специалист по ПТСР, помните? Не просто ваш стукач на полставки.
И не надо играть со мной в красивые слова, я знаю, как это все называется. Без проблем. Я видел эту чертову срань за работой так же близко, как вы, сэр, так что… Я понимаю ваши опасения. И отдаю себе отчет, что Роджерс немного не в себе от чувства вины и всего такого прочего. Его я тоже отлично понимаю, и знаю, что, окажись я в его ситуации… Я бы наплевал на все, лишь бы вернуть Райли.
Так что не думайте, что я это делаю ради вас, понятно? Это ради Стива. Ради его шанса. Я не хочу, чтобы все обернулось дерьмом. Когда – если! – мы все-таки найдем этого чертова Солдата, Роджерсу понадобится помощь. Он, может, еще не понимает, а вот я знаю точно. Понятия не имею, что он там высмотрел в Зимнем Солдате, но вы, как и я, глядели ему в лицо. Это смерть. Это идеальное оружие. Максимум, что получит кэп –идеальное оружие на своей стороне… И это, боюсь, сломает его.
Я прямо вижу, как вы морщитесь. Стив Роджерс, идеальный Капитан Америка, стойкий, несгибаемый… Вы, кстати, знаете, почему на самом деле кэп тогда, в сорок четвертом, грохнул самолет об Гренландию? Бьюсь об заклад, никто не знает, а Стив мне рассказал как-то. Одним из вечеров – день снова прошел впустую, мы вымотались как черти и засели в маленьком придорожном ресторанчике за парой отбивных с пивом.
Это было самоубийство. Суицид. Вся операция от начала и до конца – суицид. Стив надеялся, что его грохнут еще в самом начале, подсознательно, естественно. Думал-то он, что хочет покончить с Гидрой. Потом только понял, когда уже в самолете падал. Когда сказал, что утопит самолет, а сам направил его на сушу.
Роджерс не хотел, чтобы его нашли. Не собирался выживать. Потом, уже сейчас, размороженный, читал отчеты, как Говард Старк искал его в океане, и окончательно понимал все…
А, знаете, почему герой, красавец и символ Америки собирался сдохнуть перед самой окончательной победой над фашистами?
Потому что Баки Барнс погиб.
Джеймс Бьюкенен Барнс.
Я тут почитал кое-что. Не эти пропагандистские брошюрки, а пару книжек. Мемуары, знаете. У Фэлсворта, например, много интересного, он, конечно, ни о чем не говорит напрямую, все очень деликатно и в обход, но… Я же вижу Стива каждый божий день. Пусть кому другому пытается морочить голову своими скользкими британскими шуточками. У Джонса так и вообще все черным по белому, парень был отчаянный малый, ему повезло, что он был героем войны, хотя и не таких героев линчевали у первого же столба. Мемуары Джонса, кстати, не издавались раньше, книжка вышла только в прошлом году, на волне популярности кэпа. Сейчас все проходит, чем больше перца, тем лучше… Читали? Да наверняка. По долгу службы. Морщась и хмурясь.
Так вот, это все – правда. Роджерс и Барнс – они были не просто друзьями, они были любовниками. И не так, знаете, как иногда случается на войне… ну, что я вас рассказываю? Адреналин, женщин нет, а товарищ всегда рядом и поможет в трудную минуту… В общем, нет. Они любили друг друга. Сами толком не понимали, что любят, но жить друг без друга не могли.
Я смотрю сейчас, как Стив мечется. Как его сжигает изнутри. Сейчас он каждую секунду думает о том, что смалодушничал и подписал Баки приговор. Что, если бы он тогда попытался выжить и найти его…
Он боится. И я боюсь вместе с ним. И мы боимся совсем не того, чего боитесь вы, сэр. Зимний Солдат не пойдет крушить и убивать мирных жителей направо и налево. Ему это незачем. По большому счету ему сейчас вообще ничего не нужно. Я даже не уверен, что он еще жив…
Вы ведь читали эти отчеты, что Наташа слила в сеть? Документация врачей Гидры. Все, что они делали с Баки Барнсом, чтобы превратить его в Зимнего Солдата.
Серьезно, у меня крепкие нервы, черт возьми, мои нервы – это просто стальные канаты, но я не смог. Не смог дочитать до конца, понимаете?.. Это какая-то сраная вивисекция, меня от хроники про концлагеря так не выворачивало. А Стив читал. Мы были тогда неподалеку от Винчестера, Вирджиния, почти в самом начале поисков. Сеть ловила только у стойки мотеля, так что Стив сидел там и читал несколько часов. Потом ушел и вернулся только к ночи. И не спал до утра, зато выкурил в окно три пачки сигарет. А вы знаете, он не курит…
Так вот. Судя даже по тому, что я читал, Солдат может быть давно мертв.
Ну вот, например, он уже лет пятьдесят не ел. Вряд ли он вообще помнит, что это и зачем нужно. Болевой порог занижен до минимума. Он может тихо загнуться от голода, даже не поняв, что с ним происходит.
Повреждения. Он был ранен в тот день, когда мы все чуть не облажались. Он дрался с Капитаном Америкой, дрался насмерть и не мог уйти целым – но куда ему идти? Кэп отлеживался в больнице несколько суток даже со своей бешеной регенерацией. Зимний Солдат мог забиться в какую-нибудь нору и там умереть от потери крови. Он даже перебинтовать себя сам не может!
И так далее.
Честное слово, мне страшно представить, что будет со Стивом, если Зимний Солдат мертв. Но еще страшней мне представить, что с ним будет, если Зимний Солдат жив. В то, что жив Баки Барнс, я не верю. Он, кажется, не верит тоже. Но идет вперед на остатках воли, толкает себя, знаете, так бывает… Тебя сбивают над пустыней, и ты выживаешь, да, на какое-то время. Но ты уже знаешь, что ты – покойник. Ты будешь умирать долго и паршиво, и за тобой никто не придет. Ты знаешь, что никуда не дойдешь, потому что до базы триста километров черт знает, в какую сторону, а ты еле стоишь на ногах. Но ты все равно тащишься, пихаешь себя в спину до последнего – пока не упадешь. Или пока тебе все-таки не спасут.
Я боюсь, что Стива Роджерса никто не спасет. Я, конечно, попытаюсь, но я – не тот, кто ему нужен.
Но и вы, сэр, – не тот. Он вам не доверяет и правильно делает. Стиву Роджерсу, эмоционально скомпрометированному, вас не убедить. Не переманить на свою сторону. Я знаю. Но ведь я-то могу попытаться? Да?
Так вот, мистер Фьюри. Если вам нужен Капитан Америка, просто оставьте пока Стива в покое. Я присмотрю за ним. Если произойдет что-то важное, вы узнаете об этом первым. Черт возьми, я и так докладываю вам о каждом нашем чертовом шаге…
Ему нужно смириться. Ему нужно найти Солдата и выжить. Внутренне выжить. Это будет чертовски нелегко, и именно поэтому я прошу: не вмешивайтесь. Не усугубляйте. Пусть все идет своим чередом…»
Он перелистнул страницу, пробежал глазами последние строчки, задумчиво хмыкнул и потянулся за пивом – открытая бутылка стояла на перилах прямо перед ним.
– Да, – сказал он, кивая. – Очень убедительные самооправдания. Натурально выглядит. Вроде и предательство, но исключительно ради блага преданного… В точку. У тебя талант.
– Обижаешь, брат, у меня высшее психологическое образование, – усмехнулся Сэм, отпивая из бутылки. Он сидел на перилах, скрестив ноги и прислонившись боком к липкой от выступившей смолы, нагретой солнцем стойке веранды.
Баки снова покивал и отложил страницы прямо на пол, глотнул пива и откинулся в кресле.
– А что Стив на это сказал? – спросил он явно через силу, напрягаясь, будто бегун перед стартом, и стискивая железной рукой подлокотник.
– Как всегда. Сказал, что слишком много личного, но если я считаю, что так нужно, то пускай.
Баки Барнс замер, глядя в одну точку перед собой, на Сэма он, кажется, так ни разу и не взглянул за весь сегодняшний вечер.
– Так это все правда? То, что там написано?
– Ну, – вздохнул Сэм. – Почти. Кроме того, что мы тебя не нашли и всякой прочей мелодрамы по этому поводу.
– Вы меня и не нашли, – хмыкнул Баки, слегка расслабляясь.
– Точно. Ты нам позволил себя найти.
– Нет, – почти с удовольствием сказал Баки. – Я попросил вас меня не находить. Но ты же без мыла в жопу влезешь.
– Да, – рассмеялся Сэм. – Стив гораздо тактичней меня, что есть, то есть. Но я не мог упустить свой шанс, ты же понимаешь. Зазнакомиться сразу с двумя парнями из прошлого – да никто не побьет мой рекорд!
– Без вашей помощи я бы умер, – просто сказал Баки, отпивая снова. – Ты очень верно все описал. Так что спасибо тебе. Ты – мой спаситель.
Сэм нахмурился.
– Эй. Не дури. Я никакой не спаситель.
– Нет, все правильно, – Баки почти улыбнулся, все так же глядя куда-то в зеленый солнечный сад прямо перед собой. – Если бы меня опять спас Стив, я бы точно свихнулся. Чертовски паршиво, если вся жизнь и вся смерть закручиваются вокруг одного человека, даже если ты его…
Он осекся и отпихнул от себя бутылку, потер живой рукой по шее, будто бы у него перехватило дыхание.
– Любишь, – подсказал Сэм, глядя на него совершенно серьезно.
Баки наконец-то повернулся к нему, но смотрел странно, будто бы сквозь, будто бы не видя, и глаза у него были горящие и воспаленные.
– А что, – с неестественной улыбкой спросил он звенящим голосом, – Гейб действительно все написал в своей книжке?
Сэм покачал головой. Этой темы они как-то ухитрились ни разу не коснуться за все предыдущие три месяца регулярного… скажем так, общения.
– Ну, ты знаешь… Я думаю, там все не совсем так, как было на самом деле. Гейб Джонс был активистом, был знаком с Мартином Лютером Кингом… Хотя, ты не в курсе, кто это такой.
– Негр?
– Черный, да. Известный парень. Его убили за то, что он боролся за права черных, но до этого он успел наделать шума... В общем, Джонс вашу историю подавал в том же ключе: вроде как общество вас не принимало, изолировало за вашу сексуальную ориентацию.
– За нашу что?..
– За то, что вы были не такие, как все. Это ведь было не принято. Тогда.
Баки Барнс неожиданно рассмеялся тихим низким смехом.
– Да уж, – сказал он тяжело. – Стив вечно собирал вокруг себя убогих. Жалел каждого.
– Разве дело только в жалости? – негромко спросил Сэм, и Баки невесело усмехнулся.
– Стив считал, что у каждого должен быть шанс. Неважно, кто ты: тощий задохлик, оскандалившийся лорд, негр, женщина или трус… Это все не важно. А это – важно!
Он стиснул зубы так, что желваки заходили на бледных скулах.
– Доходяга может получить волшебную пилюлю и стать здоровяком. Лорд может плюнуть на родственников и прожить достойную жизнь среди нормальных людей. Даже негры и женщины могут бороться за свои права и доказать, что они ничем не хуже… Просто потому, что они ничем не хуже изначально, – Баки снова обернулся к Сэму, диковато улыбаясь. – А трус всегда останется трусом.
– Ты не трус, – твердо сказал Сэм, отставляя бутылку.
Баки только улыбался, глядя сквозь него.
– Брось, – потребовал Сэм. – Прекрати.
– Я позволил им сломать себя, – негромко и вроде бы даже слегка удивленно сказал Баки. – В самом начале, еще в первый раз. Стив так ничего и не понял. Он просто запачкался о меня. И продолжает кружить поблизости, ждет, думает, что я – тот хороший парень из Бруклина... Скажи ему уже наконец. Я не стану с ним встречаться. И хватит этого цирка с вашим начальством…
– Фьюри – мне не начальник.
– Да плевать, кто он. Я его почти прикончил. Отдай меня ему. Если он считает, что я опасен – пусть запрет, пустит на опыты, развинтит эту чертову руку по винтику…
– Нет.
– Это я убил твоего Райли, – выплюнул Баки, простреливая горячим взглядом навылет, и отвернулся.
Сэм сглотнул.
– Этого не может быть. Это не мог быть ты.
– Ты не знаешь. Даже я не знаю, сколько людей я убил и при каких обстоятельствах.
Сэм помолчал, тяжело дыша, а потом взял свою бутылку и допил остатки пива одним глотком.
– Ты себе не представляешь, – сказал он устало. – Реально, не представляешь, сколько раз я это слышал. Я чудовище, я убийца, мои руки запачканы кровью, я боюсь касаться своих детей… И это профессиональные военные, Барнс. Ребята, которые точно знали, на что шли, которые готовились, проходили психологические тренинги… Почти все возвращаются оттуда с травмой. Война… это такая штука. Мерзкая штука. Она не может не оставлять шрамов, если ты нормален. А ты пробыл на войне больше семидесяти лет.
Баки молча смотрел на него, теперь он смотрел именно на него, и Сэму было явственно не по себе от этого тяжелого мрачного взгляда. Каждый раз. Каждый раз все заканчивается одним и тем же.
– Я приду завтра, – сказал он, соскакивая с перил. – Что передать Стиву?
Баки молчал и, подождав пару минут, Сэм понимающе кивнул и спустился с веранды, закинул на плечо опустевший рюкзак.
– Передай, – почти неслышно пробормотал Баки себе под нос, и Сэм тут же замер, прислушиваясь.
– Скажи, что он не виноват, – через силу выдавил Баки. Его лицо передернуло гримасой отвращения, он судорожно дернул к себе свою бутылку, и пиво плеснулось, пачкая светлые джинсы.
– Он не поверит, – через плечо бросил Сэм, направляясь к калитке. – Он не поверит, пока ты сам ему это не скажешь. Стив тоже слишком долго был на войне.
Он шел медленно. Не настолько, чтобы Баки мог заподозрить подвох, но и достаточно, чтобы дать ему возможность передумать. Сказать что-то еще. Что-то, чего так или иначе еще не говорил за эти три месяца.
Однако Баки молчал. Уже у самой калитки Сэм обернулся – веранда была пуста, а Баки Барнс ушел в дом, в черном зеве двери слабо колыхался его силуэт. Принесенные Сэмом продукты горой валялись на дощатом полу.
Ну, ничего, преувеличенно бодро подумал Сэм. Пока все по плану. Никто и не обещал, что будет легко. С этими ребятами никогда ничего не бывает просто…
Он поудобней пристроил пустой и от того сползающий рюкзак на плече и зашагал по направлению к шоссе, где оставил машину. В тридцати милях отсюда, в тихом и сумрачном номере отеля его ждал второй пациент. Выглядел он пободрей железнорукого инвалида, но работать с ним было куда сложней хотя бы потому, что он очень редко выпускал наружу свои настоящие эмоции. Стив Роджерс, Капитан Америка, он слишком давно и слишком прочно привык быть опорой и символом – сильным и несгибаемым. Когда приходилось быть просто человеком, сил оказывалось не так уж много. Будто бы внутри, там, в мягкой и уязвимой середине своей, он оставался все тем же самым болезненным тощим парнишкой, упорно бредущем вперед сквозь бури и вьюги на одной только силе воли.
Месяц, пообещал себе Сэм. Ей-богу, это уже становится делом профессиональной гордости. Национальной безопасности. Американской мечты. Ну или чего-то такого. В конце концов, если кто-нибудь и заслуживал хэппи-энда в своей истории, так эти двое…
…Он уже подходил к припаркованному джипу, когда в кармане куртки дернулся и завибрировал телефон. Нахмурившись, Сэм вытащил трубку и открыл пришедшее сообщение. И, не удержавшись, заулыбался.
Баки Барнс писал: «Передай, что я люблю его».
– Ага, щас, – хмыкнул Сэм, набирая ответ: «Я не нанимался таскать между вами любовные записочки! Сам передавай!».
Реакция не заставила долго ждать: «У меня нет его номера, придурок!»
«Без проблем», – написал Сэм и вбил в текст сообщения необходимые цифры. Отправил. Замер на месте, очень внимательно прислушиваясь…
В лесу, будто сошедшие с ума от солнца и зелени, заливались птицы. Мимо с гулом и низким шорохом проносились редкие автомобили. Телефон молчал. Молчал.
А, может, и не месяц, непроизвольно улыбаясь, подумал Сэм, садясь за руль. Может, пары недель хватит. И, пожалуй, не стоит до вечера возвращаться в отель. Пусть воркуют. Ну или доказывают друг другу, кто из них сильней виноват. Это уже не так существенно. Все идет как надо. Все идет своим чередом…
Автор: ✪ team steve
Бета: ✪team steve
Пейринг/Персонажи: Стив/Баки, Сэм Уилсон
Размер: 2563 слова
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Тема: 3. An Unlikely Alliance
«…чего вы боитесь. Судя по всему, Зимний Солдат совсем не горит желанием встречаться с другом детства, и мы попросту теряем время, болтаясь по обеим Каролинам вот уже третью неделю подряд. Никаких происшествий, разрушений и жертв тоже не зафиксировано, по крайней мере, никаких необычных происшествий, разрушений и жертв.
Знаю я вашу точку зрения, и я с ней не согласен. Зимний Солдат – это не совсем солдат. Это, скорее, оружие. Пока у оружия нет хозяина, оно неопасно. Конечно, психика! Посттравматический синдром, все дела. Да, некоторые, вернувшись с мест ведения боевых действий, срываются, да, у Солдата, с его трудностями с памятью и самоидентификацией, могут возникнуть те же проблемы… Собственно, поэтому я и здесь, с кэпом. Опытный специалист по ПТСР, помните? Не просто ваш стукач на полставки.
И не надо играть со мной в красивые слова, я знаю, как это все называется. Без проблем. Я видел эту чертову срань за работой так же близко, как вы, сэр, так что… Я понимаю ваши опасения. И отдаю себе отчет, что Роджерс немного не в себе от чувства вины и всего такого прочего. Его я тоже отлично понимаю, и знаю, что, окажись я в его ситуации… Я бы наплевал на все, лишь бы вернуть Райли.
Так что не думайте, что я это делаю ради вас, понятно? Это ради Стива. Ради его шанса. Я не хочу, чтобы все обернулось дерьмом. Когда – если! – мы все-таки найдем этого чертова Солдата, Роджерсу понадобится помощь. Он, может, еще не понимает, а вот я знаю точно. Понятия не имею, что он там высмотрел в Зимнем Солдате, но вы, как и я, глядели ему в лицо. Это смерть. Это идеальное оружие. Максимум, что получит кэп –идеальное оружие на своей стороне… И это, боюсь, сломает его.
Я прямо вижу, как вы морщитесь. Стив Роджерс, идеальный Капитан Америка, стойкий, несгибаемый… Вы, кстати, знаете, почему на самом деле кэп тогда, в сорок четвертом, грохнул самолет об Гренландию? Бьюсь об заклад, никто не знает, а Стив мне рассказал как-то. Одним из вечеров – день снова прошел впустую, мы вымотались как черти и засели в маленьком придорожном ресторанчике за парой отбивных с пивом.
Это было самоубийство. Суицид. Вся операция от начала и до конца – суицид. Стив надеялся, что его грохнут еще в самом начале, подсознательно, естественно. Думал-то он, что хочет покончить с Гидрой. Потом только понял, когда уже в самолете падал. Когда сказал, что утопит самолет, а сам направил его на сушу.
Роджерс не хотел, чтобы его нашли. Не собирался выживать. Потом, уже сейчас, размороженный, читал отчеты, как Говард Старк искал его в океане, и окончательно понимал все…
А, знаете, почему герой, красавец и символ Америки собирался сдохнуть перед самой окончательной победой над фашистами?
Потому что Баки Барнс погиб.
Джеймс Бьюкенен Барнс.
Я тут почитал кое-что. Не эти пропагандистские брошюрки, а пару книжек. Мемуары, знаете. У Фэлсворта, например, много интересного, он, конечно, ни о чем не говорит напрямую, все очень деликатно и в обход, но… Я же вижу Стива каждый божий день. Пусть кому другому пытается морочить голову своими скользкими британскими шуточками. У Джонса так и вообще все черным по белому, парень был отчаянный малый, ему повезло, что он был героем войны, хотя и не таких героев линчевали у первого же столба. Мемуары Джонса, кстати, не издавались раньше, книжка вышла только в прошлом году, на волне популярности кэпа. Сейчас все проходит, чем больше перца, тем лучше… Читали? Да наверняка. По долгу службы. Морщась и хмурясь.
Так вот, это все – правда. Роджерс и Барнс – они были не просто друзьями, они были любовниками. И не так, знаете, как иногда случается на войне… ну, что я вас рассказываю? Адреналин, женщин нет, а товарищ всегда рядом и поможет в трудную минуту… В общем, нет. Они любили друг друга. Сами толком не понимали, что любят, но жить друг без друга не могли.
Я смотрю сейчас, как Стив мечется. Как его сжигает изнутри. Сейчас он каждую секунду думает о том, что смалодушничал и подписал Баки приговор. Что, если бы он тогда попытался выжить и найти его…
Он боится. И я боюсь вместе с ним. И мы боимся совсем не того, чего боитесь вы, сэр. Зимний Солдат не пойдет крушить и убивать мирных жителей направо и налево. Ему это незачем. По большому счету ему сейчас вообще ничего не нужно. Я даже не уверен, что он еще жив…
Вы ведь читали эти отчеты, что Наташа слила в сеть? Документация врачей Гидры. Все, что они делали с Баки Барнсом, чтобы превратить его в Зимнего Солдата.
Серьезно, у меня крепкие нервы, черт возьми, мои нервы – это просто стальные канаты, но я не смог. Не смог дочитать до конца, понимаете?.. Это какая-то сраная вивисекция, меня от хроники про концлагеря так не выворачивало. А Стив читал. Мы были тогда неподалеку от Винчестера, Вирджиния, почти в самом начале поисков. Сеть ловила только у стойки мотеля, так что Стив сидел там и читал несколько часов. Потом ушел и вернулся только к ночи. И не спал до утра, зато выкурил в окно три пачки сигарет. А вы знаете, он не курит…
Так вот. Судя даже по тому, что я читал, Солдат может быть давно мертв.
Ну вот, например, он уже лет пятьдесят не ел. Вряд ли он вообще помнит, что это и зачем нужно. Болевой порог занижен до минимума. Он может тихо загнуться от голода, даже не поняв, что с ним происходит.
Повреждения. Он был ранен в тот день, когда мы все чуть не облажались. Он дрался с Капитаном Америкой, дрался насмерть и не мог уйти целым – но куда ему идти? Кэп отлеживался в больнице несколько суток даже со своей бешеной регенерацией. Зимний Солдат мог забиться в какую-нибудь нору и там умереть от потери крови. Он даже перебинтовать себя сам не может!
И так далее.
Честное слово, мне страшно представить, что будет со Стивом, если Зимний Солдат мертв. Но еще страшней мне представить, что с ним будет, если Зимний Солдат жив. В то, что жив Баки Барнс, я не верю. Он, кажется, не верит тоже. Но идет вперед на остатках воли, толкает себя, знаете, так бывает… Тебя сбивают над пустыней, и ты выживаешь, да, на какое-то время. Но ты уже знаешь, что ты – покойник. Ты будешь умирать долго и паршиво, и за тобой никто не придет. Ты знаешь, что никуда не дойдешь, потому что до базы триста километров черт знает, в какую сторону, а ты еле стоишь на ногах. Но ты все равно тащишься, пихаешь себя в спину до последнего – пока не упадешь. Или пока тебе все-таки не спасут.
Я боюсь, что Стива Роджерса никто не спасет. Я, конечно, попытаюсь, но я – не тот, кто ему нужен.
Но и вы, сэр, – не тот. Он вам не доверяет и правильно делает. Стиву Роджерсу, эмоционально скомпрометированному, вас не убедить. Не переманить на свою сторону. Я знаю. Но ведь я-то могу попытаться? Да?
Так вот, мистер Фьюри. Если вам нужен Капитан Америка, просто оставьте пока Стива в покое. Я присмотрю за ним. Если произойдет что-то важное, вы узнаете об этом первым. Черт возьми, я и так докладываю вам о каждом нашем чертовом шаге…
Ему нужно смириться. Ему нужно найти Солдата и выжить. Внутренне выжить. Это будет чертовски нелегко, и именно поэтому я прошу: не вмешивайтесь. Не усугубляйте. Пусть все идет своим чередом…»
Он перелистнул страницу, пробежал глазами последние строчки, задумчиво хмыкнул и потянулся за пивом – открытая бутылка стояла на перилах прямо перед ним.
– Да, – сказал он, кивая. – Очень убедительные самооправдания. Натурально выглядит. Вроде и предательство, но исключительно ради блага преданного… В точку. У тебя талант.
– Обижаешь, брат, у меня высшее психологическое образование, – усмехнулся Сэм, отпивая из бутылки. Он сидел на перилах, скрестив ноги и прислонившись боком к липкой от выступившей смолы, нагретой солнцем стойке веранды.
Баки снова покивал и отложил страницы прямо на пол, глотнул пива и откинулся в кресле.
– А что Стив на это сказал? – спросил он явно через силу, напрягаясь, будто бегун перед стартом, и стискивая железной рукой подлокотник.
– Как всегда. Сказал, что слишком много личного, но если я считаю, что так нужно, то пускай.
Баки Барнс замер, глядя в одну точку перед собой, на Сэма он, кажется, так ни разу и не взглянул за весь сегодняшний вечер.
– Так это все правда? То, что там написано?
– Ну, – вздохнул Сэм. – Почти. Кроме того, что мы тебя не нашли и всякой прочей мелодрамы по этому поводу.
– Вы меня и не нашли, – хмыкнул Баки, слегка расслабляясь.
– Точно. Ты нам позволил себя найти.
– Нет, – почти с удовольствием сказал Баки. – Я попросил вас меня не находить. Но ты же без мыла в жопу влезешь.
– Да, – рассмеялся Сэм. – Стив гораздо тактичней меня, что есть, то есть. Но я не мог упустить свой шанс, ты же понимаешь. Зазнакомиться сразу с двумя парнями из прошлого – да никто не побьет мой рекорд!
– Без вашей помощи я бы умер, – просто сказал Баки, отпивая снова. – Ты очень верно все описал. Так что спасибо тебе. Ты – мой спаситель.
Сэм нахмурился.
– Эй. Не дури. Я никакой не спаситель.
– Нет, все правильно, – Баки почти улыбнулся, все так же глядя куда-то в зеленый солнечный сад прямо перед собой. – Если бы меня опять спас Стив, я бы точно свихнулся. Чертовски паршиво, если вся жизнь и вся смерть закручиваются вокруг одного человека, даже если ты его…
Он осекся и отпихнул от себя бутылку, потер живой рукой по шее, будто бы у него перехватило дыхание.
– Любишь, – подсказал Сэм, глядя на него совершенно серьезно.
Баки наконец-то повернулся к нему, но смотрел странно, будто бы сквозь, будто бы не видя, и глаза у него были горящие и воспаленные.
– А что, – с неестественной улыбкой спросил он звенящим голосом, – Гейб действительно все написал в своей книжке?
Сэм покачал головой. Этой темы они как-то ухитрились ни разу не коснуться за все предыдущие три месяца регулярного… скажем так, общения.
– Ну, ты знаешь… Я думаю, там все не совсем так, как было на самом деле. Гейб Джонс был активистом, был знаком с Мартином Лютером Кингом… Хотя, ты не в курсе, кто это такой.
– Негр?
– Черный, да. Известный парень. Его убили за то, что он боролся за права черных, но до этого он успел наделать шума... В общем, Джонс вашу историю подавал в том же ключе: вроде как общество вас не принимало, изолировало за вашу сексуальную ориентацию.
– За нашу что?..
– За то, что вы были не такие, как все. Это ведь было не принято. Тогда.
Баки Барнс неожиданно рассмеялся тихим низким смехом.
– Да уж, – сказал он тяжело. – Стив вечно собирал вокруг себя убогих. Жалел каждого.
– Разве дело только в жалости? – негромко спросил Сэм, и Баки невесело усмехнулся.
– Стив считал, что у каждого должен быть шанс. Неважно, кто ты: тощий задохлик, оскандалившийся лорд, негр, женщина или трус… Это все не важно. А это – важно!
Он стиснул зубы так, что желваки заходили на бледных скулах.
– Доходяга может получить волшебную пилюлю и стать здоровяком. Лорд может плюнуть на родственников и прожить достойную жизнь среди нормальных людей. Даже негры и женщины могут бороться за свои права и доказать, что они ничем не хуже… Просто потому, что они ничем не хуже изначально, – Баки снова обернулся к Сэму, диковато улыбаясь. – А трус всегда останется трусом.
– Ты не трус, – твердо сказал Сэм, отставляя бутылку.
Баки только улыбался, глядя сквозь него.
– Брось, – потребовал Сэм. – Прекрати.
– Я позволил им сломать себя, – негромко и вроде бы даже слегка удивленно сказал Баки. – В самом начале, еще в первый раз. Стив так ничего и не понял. Он просто запачкался о меня. И продолжает кружить поблизости, ждет, думает, что я – тот хороший парень из Бруклина... Скажи ему уже наконец. Я не стану с ним встречаться. И хватит этого цирка с вашим начальством…
– Фьюри – мне не начальник.
– Да плевать, кто он. Я его почти прикончил. Отдай меня ему. Если он считает, что я опасен – пусть запрет, пустит на опыты, развинтит эту чертову руку по винтику…
– Нет.
– Это я убил твоего Райли, – выплюнул Баки, простреливая горячим взглядом навылет, и отвернулся.
Сэм сглотнул.
– Этого не может быть. Это не мог быть ты.
– Ты не знаешь. Даже я не знаю, сколько людей я убил и при каких обстоятельствах.
Сэм помолчал, тяжело дыша, а потом взял свою бутылку и допил остатки пива одним глотком.
– Ты себе не представляешь, – сказал он устало. – Реально, не представляешь, сколько раз я это слышал. Я чудовище, я убийца, мои руки запачканы кровью, я боюсь касаться своих детей… И это профессиональные военные, Барнс. Ребята, которые точно знали, на что шли, которые готовились, проходили психологические тренинги… Почти все возвращаются оттуда с травмой. Война… это такая штука. Мерзкая штука. Она не может не оставлять шрамов, если ты нормален. А ты пробыл на войне больше семидесяти лет.
Баки молча смотрел на него, теперь он смотрел именно на него, и Сэму было явственно не по себе от этого тяжелого мрачного взгляда. Каждый раз. Каждый раз все заканчивается одним и тем же.
– Я приду завтра, – сказал он, соскакивая с перил. – Что передать Стиву?
Баки молчал и, подождав пару минут, Сэм понимающе кивнул и спустился с веранды, закинул на плечо опустевший рюкзак.
– Передай, – почти неслышно пробормотал Баки себе под нос, и Сэм тут же замер, прислушиваясь.
– Скажи, что он не виноват, – через силу выдавил Баки. Его лицо передернуло гримасой отвращения, он судорожно дернул к себе свою бутылку, и пиво плеснулось, пачкая светлые джинсы.
– Он не поверит, – через плечо бросил Сэм, направляясь к калитке. – Он не поверит, пока ты сам ему это не скажешь. Стив тоже слишком долго был на войне.
Он шел медленно. Не настолько, чтобы Баки мог заподозрить подвох, но и достаточно, чтобы дать ему возможность передумать. Сказать что-то еще. Что-то, чего так или иначе еще не говорил за эти три месяца.
Однако Баки молчал. Уже у самой калитки Сэм обернулся – веранда была пуста, а Баки Барнс ушел в дом, в черном зеве двери слабо колыхался его силуэт. Принесенные Сэмом продукты горой валялись на дощатом полу.
Ну, ничего, преувеличенно бодро подумал Сэм. Пока все по плану. Никто и не обещал, что будет легко. С этими ребятами никогда ничего не бывает просто…
Он поудобней пристроил пустой и от того сползающий рюкзак на плече и зашагал по направлению к шоссе, где оставил машину. В тридцати милях отсюда, в тихом и сумрачном номере отеля его ждал второй пациент. Выглядел он пободрей железнорукого инвалида, но работать с ним было куда сложней хотя бы потому, что он очень редко выпускал наружу свои настоящие эмоции. Стив Роджерс, Капитан Америка, он слишком давно и слишком прочно привык быть опорой и символом – сильным и несгибаемым. Когда приходилось быть просто человеком, сил оказывалось не так уж много. Будто бы внутри, там, в мягкой и уязвимой середине своей, он оставался все тем же самым болезненным тощим парнишкой, упорно бредущем вперед сквозь бури и вьюги на одной только силе воли.
Месяц, пообещал себе Сэм. Ей-богу, это уже становится делом профессиональной гордости. Национальной безопасности. Американской мечты. Ну или чего-то такого. В конце концов, если кто-нибудь и заслуживал хэппи-энда в своей истории, так эти двое…
…Он уже подходил к припаркованному джипу, когда в кармане куртки дернулся и завибрировал телефон. Нахмурившись, Сэм вытащил трубку и открыл пришедшее сообщение. И, не удержавшись, заулыбался.
Баки Барнс писал: «Передай, что я люблю его».
– Ага, щас, – хмыкнул Сэм, набирая ответ: «Я не нанимался таскать между вами любовные записочки! Сам передавай!».
Реакция не заставила долго ждать: «У меня нет его номера, придурок!»
«Без проблем», – написал Сэм и вбил в текст сообщения необходимые цифры. Отправил. Замер на месте, очень внимательно прислушиваясь…
В лесу, будто сошедшие с ума от солнца и зелени, заливались птицы. Мимо с гулом и низким шорохом проносились редкие автомобили. Телефон молчал. Молчал.
А, может, и не месяц, непроизвольно улыбаясь, подумал Сэм, садясь за руль. Может, пары недель хватит. И, пожалуй, не стоит до вечера возвращаться в отель. Пусть воркуют. Ну или доказывают друг другу, кто из них сильней виноват. Это уже не так существенно. Все идет как надо. Все идет своим чередом…